Ниже публикуются отдельные параграфы из книги Мурмана Кварацхелия, посвященные «Победителям над войной».

Джемал Гамахария

Об одной кровавой хронике

Мой читатель, давай заглянем сейчас и по другую линию фронта, туда, где абхазы считали себя хозяевами. Жизнь – это не только обещания, ею управляют природные и человеческие законы, переступить которые не дано ни одному смертному. Именно здесь ошиблись абхазы, наши кровожадные соседи, поддавшиеся на иностранную пропаганду. Но были случаи, когда ради спасения жизни грузин, они жертвовали не только своей жизнью, но и жизнью самых любимых людей, и своим мужеством и гуманностью заслужили большую любовь и уважение. Именно на такого человека хочу сейчас обратить внимание в этой кровавой хронике. Именно такой абхаз, Отар Барганджиа, жил в районе Цхенисцкали в селе Кочара.

Не прошло и месяца с начала войны в Абхазии. Хаос и неразбериха царили в целом в Абхазии и в ее селах, где до того момента грузины и абхазы вместе строили будущее Грузии. Мгновенно разбился миф о дружбе и любви. Поощряемые чужой пропагандой и нарративами и переместившиеся в иллюзорный мир, они направили друг на друга смертельное оружие. Вокруг нависли темные тучи. Ниоткуда не было видно пути спасения. В воздухе витал дух войны. Толпа людей разного происхождения и религии ринулась за наживой и направилась в сторону Абхазии. Имущество людей, нажитое трудом веками, подверглось опасности. У населения появился синдром незащищенности. Процессы развивались спонтанно, как и присуще всем войнам. Вокруг воцарился информационный вакуум. Везде царили вихрь лжи («Никогда столько не лгут, как во время войны» - Отто Бисмарк), пустота надежд, взаимоисключающий поток неподтвержденной информации со всех сторон … Все это вместо вчерашней спокойной жизни.

Центральная дорога, ведущая в сторону Кочара, проходила через абхазское поселение. Из абхазских домов, стоящих вдоль дороги и находящихся в глубине дворов, начали обстреливать машины, проходящие в сторону села, и почти каждый день несколько человек становились невинными жертвами вандалистских деяний. Абхазские боевики передвигались как маятники; после нескольких выстрелов сразу же покидали позиции и скрывались на контролируемой абхазами территории…

В тот год в деревне наступила ранняя осень. Население со страхом ожидало приход зимы и в ускоренном темпе запасалось продовольствием. Дефицит предметов первой необходимости приковал всех домохозяек у своих очагов, и они начали размещать продовольствие. До оккупации Кочара оставалось чуть больше двух месяцев. С гумистинского фронта каждый день приходила противоречивая информация. Вера в завтрашний день постепенно угасала. Кто как мог вывез членов своих семей из села, некоторые вывезли за реку Ингури, некоторые же, уверенные в том, что эта вакханалия скоро закончится, в г. Очамчире, и укрыли у разных родственников.

…Стоял облачный сентябрьский день 1992 года. Вместе со своим компаньоном Темуром Папава я на машине отправился из центра села в город Очамчире. Как только мы въехали на территорию абхазского района Цхенисцкали, перед одним из домов заметили остановившуюся на дороге машину марки «Жигули». Неподалеку взад-вперед ходил полный сил молодой человек приблизительно 25 лет. Через плечо у него висел автомат, парень казался взволнованным и поглядывал в сторону двора. Выйдя из машины, я спросил о причине визита, не нужна ли наша помощь, на что молодой человек не очень корректно ответил. Я не обратил на это внимание, но при этом заметил, что он был неместным жителем. Выйдя из машины, мы заметили, что двери остановившейся машины были приоткрыты. Я назвал себя, парень чуть сник и посмотрел на меня с удивлением. Тем временем я открыл заднюю дверь машины и… что я вижу, - в ней сидят двое пассажиров. Одна – довольно красивая девушка 17-18 лет и беспомощный старик, абхаз, который, оказывается, утром случайно попал к ним в руки. Я заговорил со стариком и спросил, в чем было дело. Старик ответил на ломаном грузинском, что он был грузином, проживающим здесь, и назвал несколько имен и фамилий грузинских семей. Все было ясно, - случайно оказавшиеся здесь так называемые патриоты поймали этого абхаза и старались им манипулировать. Надо было что-то предпринять для спасения этого абсолютно невиновного человека. Мой попутчик тоже принял участие в беседе и также подтвердил, что этот человек был грузином. Мы оба объяснили парню с автоматом, что старик был невиновен и его необходимо освободить. В глазах молодого человека проскользнула улыбка, он едва улыбнулся и пообещал, что освободит старика. А до тех пор он подождет двух своих друзей, которые вошли в дом «по кое-каким делам», они быстро вернутся и обязательно освободят старика. Он пообещал, что обязательно прислушается к нашей просьбе и невредимым отпустит старика домой. Мы же, уверенные в том, что все закончится мирно, продолжили путь в Очамчире. На второй день в Кочара пришло известие, что тот молодой человек и его сообщники, которые на самом деле были мародерами, расстреляли старика там же, на берегу реки Цхенисцкали. О девушке же никто ничего не знал… Что касается нелюдей, убивших невиновного человека, то ни в одном местном военном подразделении о них никто ничего не знал.

После расстрела невиновного старика-абхаза Шоты Барганджиа неконтролируемой непонятной группой, находящейся в Кочара и Цагери, развитие событий перешло в совсем другую плоскость. Достоверную информацию об этом мне предоставил тогдашний комендант города Очамчире, а позднее, генерал-майор полиции Анзор Маргиани, заместитель командира 24-ой бригады, дислоцированной в Очамчире.

Анзор Маргиани на протяжении всей войны активно и преданно обеспечивал безопасность населения района. Осуществленные им гуманитарные акты большей частью распространялись и на абхазское население, и мы имеем ни один пример этого, о чем расскажем ниже.

После убийства проживающего в поселении Цхенисцкали невиновного старика-абхаза Шоты Барганджиа положение в деревне стало еще более напряженным. Его сын, Отар, в мирное время работал механизатором в кочарском колхозе «Сакартвело». У него были хорошие отношения с грузинским населением. Единственная дочь Отара была замужем за односельчанином Аршавиком Квициани. Их семья считалась одной из показательных во всем Кочара, и они воспитывали примерных детей для родины.

После падения Кочара, его территория оказалась полностью закрытой со всех сторон, по непонятным причинам старики, женщины и дети остались в селе. Необходимо было вывести их. Отар Барганджиа, из-за невинно убитого отца, возможно, стал бы мстить. Этого ожидали как в комендатуре, так и в штабе бригады. Многочисленные попытки грузинских вооруженных сил и добровольных отрядов освободить Кочара от абхазских, северокавказских боевиков и казачьих неформальных объединений заканчивались безрезультатно. Встала необходимость путем мирных переговоров вывести оставшихся там грузин. В эти переговоры с помощью связного подключился и Отар Барганджиа. Комендатуре сложно было выразить полное доверие очень обиженному человеку. Но, изучив ситуацию, комендант города Анзор Маргиани и руководство бригады убедились в бесперспективности искать другие пути и выбор окончательно пал на Отара Барганджиа. Эту веру укрепляло еще то обстоятельство, что большинство грузин, вышедших из Кочара, было связано с ним хорошими соседскими отношениями. После всего этого Отар Барганджиа активно включился в процесс по обмену пленными и на своем личном транспорте вывозил пленных для передачи их грузинской стороне.

Из рассказа бывшего коменданта Очамчире Анзора Маргиани: во время войны из центра в Сухуми с 24-й очамчирской бригадой и комендатурой связался председатель Совета министров Абхазии Тамаз Надарейшвили. По его информации, на контролируемой абхазами территории, в окрестностях Кочара, в абхазском поселении в Цхенисцкали была повреждена высоковольтная линия электропередачи, которая требовала срочного восстановления. Для этого необходимо было объявить моратории на прекращение огня между противостоящими сторонами на определенное время. Анзор Маргиани с группой из нескольких человек отправился в поселение Цхенисцкали. Он через связного передал Отару Барганджиа просьбу прислать трех человек с целью обеспечения безопасности проведения работ. Получив согласие, приехавшая из Тбилиси группа из «Сакэнерго» приступила к восстановительным работам. Для большей убедительности на выполнение задания Отар Барганджиа отправил вместе с другими и своего сына.

В процессе проведения восстановительных работ о прекращении огня были предупреждены все бойцы батальонов как с грузинской, так и с абхазской стороны. Неожиданно раздался выстрел. Снайпер взял на прицел сына Барганджиа и смертельно ранил его. Необходимо было срочно перевезти раненого в больницу. Грузинская сторона готова была максимально оказать помощь, для чего из Кутаиси вызвали вертолет. Из-за категорического отказа матери раненого, его перевоз в больницу не состоялся, вследствие чего он умер через несколько часов. Несмотря на такое несправедливое отношение к Отару Барганджиа и его семье, он не обозлился, встал выше жестокости войны и спас от смерти еще более 200 детей, молодых людей и стариков. О большой человечности Отара Барганджиа свидетельствует также один довольно примечательный факт. В день падения села Кочара, 29 ноября 1992 года, из села вместе с другой группой выходил боец батальона Чичико Дадвани, кавалер ордена Вахтанга Горгасали Ш степени, который неожиданно натолкнулся на военную группу Басаева и в ходе двухсторонней перестрелки распрощался с жизнью. Товарищи быстро придали его тело земле тут же на обочине дороги. Через 6 месяцев Отар Барганджиа разыскал могилу погибшего и передал тело с почтением грузинской стороне. По мере возможности и комендант города Очамчире Анзор Маргиани не остался у него в долгу. Он всегда помогал уже тяжело больному Отару Барганджиа с медикаментами и другого рода гуманитарными предметами. Ему не раз предлагали поехать лечиться в Тбилиси, но он всегда воздерживался…

Многие жители Очамчире с большой благодарностью высказались в адрес Отара Барганджиа за совершенные им благородные дела, благодаря чему его личные качества для многих стали примером для подражания…

Пленение, завершившееся добром

В довоенный период, еще в советское время, многие жители Грузии пытали счастье в городах России при получении высшего образования. Причиной было то, что в Грузии и, в частности, в Абхазии функционировали всего два высших учебных заведения. Это были Абхазский государственный университет и Грузинский государственный институт субтропического хозяйства. К сожалению, конкурс был большой и, что главное, присутствовали признаки определенной коррупции и непотизма.

У депутата Верховного Совета Абхазии, господина Шоты Хецуриани, был очень талантливый племянник Элгуджа Хецуриани, проживавший в селе Цагери Очамчирского района. По окончании школы Элгуджа поступал в институт, но, как часто бывает, судьба не улыбнулась ему. Он решил попытать счастья в каком-нибудь российском вузе, к тому же он в совершенстве знал русский язык. По совету семьи он решил продолжить учебу в Новочеркасском инженерно-мелиорационном институте. Вступительные экзамены прошли успешно. В период обучения в институте, благодаря своим таланту и трудолюбию, он стал ведущим студентом. По окончании учебы, по рекомендации профессоров и педагогов, поступил в аспирантуру. Элгуджа Хецуриани активно включился в научную и педагогическую деятельность института, чем заслужил высокий авторитет. В 1992 году Элгуджа учился на третьем курсе, когда решил приехать вместе со своей семьей летом на каникулы в Абхазию. Первыми он отправил жену и дочь к родителям жены в Гагрское Цитрусовое хозяйство. Сам же решил вначале приехать к родителям жены, а затем отдохнуть всем вместе в родном Цагери.

Война только началась, когда абхазскими сепаратистами был закрыт город Гудаута со стороны Сухумского района и Гагра. Несмотря на напряженную ситуацию, Элгуджа Хецуриани, ценой большого риска, приехал в Адлер. Перед отъездом новочеркасские друзья, ссылаясь на положение в Абхазии, предупреждали его не возвращаться в родной край. К сожалению, он еще не осмыслил, какого масштаба опасность могла ему угрожать.

Автобус с пассажирами, направлявшийся из Адлера в Гагра, у села Леселидзе остановили военные непонятного происхождения. У всех пассажиров они проверили паспорта и вели себя вызывающе. О войне ничего не говорили. В процессе проверки документов, Элгуджа Хецуриани обратил внимание на один примечательный факт. В журнале, по которому проверяли пассажиров, напротив грузинских фамилий, где были указаны имя, фамилия и место проживания, делали какие-то заметки. Приехав в Гагра, Элгуджа сразу же направился в Цитрусовое хозяйство к родителям жены. В тот период эту территорию контролировали абхазские военные формирования. Когда он добрался до места, его встретили родители жены, а сама жена с дочерью уехали в Цагери. Родители жены посоветовали не спешить, подождать несколько дней, пока ситуация утихнет и потом ехать в Цагери.

15 августа, в три часа ночи, послышался глухой стук в дверь. Открыв дверь, в комнату с шумом ворвались вооруженные автоматами «боевики». По крикам было ясно, что это были абхазы. Они громко кричали, спрашивали, есть ли в доме молодые. Тесть Элгуджи понял, что ситуация накаляется. Не было смысла оказывать сопротивление. Боевики, ворвавшиеся в комнату, грубо оттолкнули старика и начали бегать по комнатам. Трое вооруженных незваных гостя встали над головой находящегося в спальне Элгуджи. Элгуджа догадался, почему на границе в журнале ставили какие-то непонятные знаки напротив грузинских фамилий. Ворвавшиеся в повелительном тоне заставили его одеться и следовать за ними. Через некоторое время из дома вышли Элгуджа и его гости. Его посадили в машину типа УАЗ, завязали глаза и уехали в неизвестном направлении. В машине также сидело несколько человек с завязанными глазами. По дороге машина время от времени останавливалась и приводили новых пленных. Проехав приблизительно 2 часа, машина остановилась. Пленных вывели из машины и, избив прикладами автоматов, поместили всех вместе в подвал находящегося там здания, дверь закрыли снаружи и повесили замок. Помимо новоприбывших в подвале было еще до 20 человек. Снаружи здание охраняло несколько боевиков. Пленным утром и вечером приносили воду и хлеб, к тому же грубо ругались: «Вы – враги абхазского народа!»

Через несколько дней один из пленных, мужчина средних лет, выразил возмущение по поводу нечеловеческого обращения и даже дотронулся до одного боевика. Боевики пришли в ярость, жестоко избили того человека прикладами автоматов, стреляли у ног. После этого предупредили остальных, что в аналогичной ситуации примут по отношению к ним аналогичные меры. Затем покинули здание, сели в машину и исчезли. Оставшиеся в подвале перевязали пострадавшему раны, оказавшиеся легкими царапинами после стрельбы.

Время от времени, через день приходили вооруженные люди к пленным и оказывали на них моральное давление. Во время одного из обходов Элгуджа Хецуриани узнал одного вооруженного и тихонько спросил: «Простите, я не помню ваше имя, но я вас узнал, вы часто приходили собирать мандарины в Цитрусовое хозяйство в семью моего тестя, Шакро. Мы не раз встречались за семейным обедом. Вы, наверное, помните». Было видно, что «гость» не ожидал такого разговора. Он вдруг покраснел и строгим тоном ответил: «Вы меня с кем-то путаете, я такого человека не помню»! И быстро покинул подвал.

Тяжелые дни проходили очень медленно. У пленных не было никакой информации о ходе войны. Прошла приблизительно одна неделя и во время одного из обходов, двое боевиков отделились и подошли прямо к Элгудже Хецуриани и приказали следовать за ними. Вдруг по всему телу Элгуджи прошла дрожь от страха. Находясь в ожидании чего-то неопределенного, он безмолвно последовал за ними. Сердце заколотилось, может откуда-то появился шанс спасения?! У ворот двора вышедших на улицу поджидал знакомый двухмостовой УАЗ. Элгудже опять завязали глаза, посадили в машину на заднее сиденье и повезли в неизвестном направлении.

Приблизительно после двух часов езды на машине они остановились, Элгуджу вывели из машины и сняли с глаз повязку. Элгуджа узнал обстановку, это был дом родителей его жены. В разговоре вооруженных лиц также чувствовалась мягкость. Один из них прямо сказал, что его личностью заинтересован один из высокопоставленных абхазских чиновников и рассматривается вопрос о передаче его грузинской стороне. Вы должны остаться в доме жены, где должны подождать связного, который придет через три дня за суммой выкупа. Назвали сумму, но, находящиеся в эйфории, не обратили на нее внимание. Элгуджа догадался, что в этом замешан его дядя, депутат Верховного Совета Абхазии, профессор Шота Хецуриани. Он хорошо знал бывшего депутата и де-факто министра внутренних дел, Александра Анкваб. Было известно также, что Анкваб не участвовал в активных военных действиях и непосредственно был занят гуманитарной деятельностью и процессом обмена пленных.

В тот период уже везде искали Элгуджу Хецуриани, выехавшего из Новочеркасска. Семья была чрезвычайно взволнована его исчезновением. Все думали, что он погиб. В процесс поиска подключился и депутат Шота Хецуриани. Он разными путями старался связаться с Анквабом, получить помощь в поиске бесследно исчезнувшего Элгуджи Хецуриани и вызволить его из плена. Анкваб через определенное время напал на след и начал процесс передачи его грузинской стороне. Через несколько дней Анкваб связался с Шотой Хецуриани, сообщил о местопребывании его племянника и проводил процедуры по передаче его грузинской стороне.

Элгуджу, пришедшего в дом жены, встретили ее родители, которые очень обрадовались возвращению зятя. По их предположениям, Элгуджа был без вести пропавший. Радость членов семьи была безгранична. Перед ними стоял бородатый и одетый в грязную одежду муж дочери, казавшийся худым и обессиленным. Элгуджа все рассказал родителям, в каком состоянии был на протяжении всех 20 дней. Когда они узнали, что требовалась сумма для выкупа, со страхом в голосе и с изумлением ответили: «На протяжении всего этого периода к нам каждый день приходили боевики непонятного происхождения, грабили, уносили все, что можно было унести, и почти ничего не оставили. Что делать?»

Ситуация явно все больше накалялась. Необходимо было срочно принять меры и найти выход из положения. Решили временно спрятать Элгуджу на даче, а тем временем появился бы какой-нибудь выход, чтобы вывести его.

Прошло три дня. Опять с прежним шумом ввалились вооруженные боевики в квартиру родителей жены Элгуджи и начали его искать. Когда никого не нашли, начали кричать, спрашивали, где он находится. Родители ответили, что уже более двух недель не знают, где он. Боевики пришли в ярость. Насильно вывели из жилых домов всех соседей и, устрашая их, начали стрелять в воздух из автоматов. Они орали во весь голос, что если не приведут Элгуджу Хецуриани, то расстреляют их всех на месте. Через некоторое время они покинули окрестности дома и, угрожая во всеуслышание, ушли в неизвестном направлении.

Через два дня к Шакро пришел сосед-абхаз с грузинской фамилией, который работал в милиции. Явно было видно, что абхазы специально отправили его, чтобы завоевать определенное доверие с грузинской стороны. Он спокойно объяснил Шакро, что пришел по поручению и только с добрыми намерениями. Элгуджей заинтересовано должностное лицо высокого ранга, абхаз, Александр Анкваб, который жаждет помочь ему и вывести.

О передаче пленных родители тоже знали, но не доверяли абхазам, тем более, что было много случаев, когда все заканчивалось трагично. Впавшая в отчаяние семья с недоверием смотрела на требование продажного абхаза. В тот вечер все закончилось безрезультатно. На второй день опять появился сотрудник милиции. Тем временем Шакро удалось повидать Элгуджу на даче. Он тоже чувствовал, что в случае доверия существовал шанс спасения, и он убедил Шакро согласиться на предложение милиционера.

Подошел к концу и третий день ожиданий. Элгуджа находился уже дома. К тому времени появилась машина УАЗ со знакомыми абхазами. Из жителей корпуса они собрали 10 мужчин, женщин, стариков и детей, посадили в машину и увезли по направлению к границе города Гагра. Когда пленные садились в машину, оставшиеся там соседи попросили их передать грузинскому правительству, что оставшееся в городе Гагра грузинское население просит помощи и его необходимо вывести из блокады.

Выехавшая из контролируемого абхазами Цитрусового хозяйства машина остановилась в окрестностях Гагра, на прилегающей к кладбищу территории. Всех вывели, дали белые флаги и приказали идти в сторону города Гагра, контролируемого грузинами. Впереди шел Элгуджа Хецуриани с белым флагом в руке, а за ним десять мужчин, женщин и детей. Пленные сначала должны были пройти мимо установленных абхазами баррикад, ввести находящихся там боевиков в курс дела, которые, оказывается, не были информированы и затем продолжить путь в сторону грузинского поста. Как только они приблизились к посту, абхазы остановили их и потребовали документы для проверки. Сопровождавшие пленных боевики объяснили своим собратьям, что они идут в сторону Гагра с целью обмена пленными и их должны пропустить. Абхазская сторона согласилась их пропустить, и они медленным шагом двинулись в сторону города.

Грузинским пленным разъяснили, как они должны пройти до другой линии фронта, здесь необходимо было максимально соблюдать меры безопасности во избежание недоразумений. Элгуджа Хецуриани с белым флагом в руке опять двинулся с места и остальные последовали за ним. До места назначения надо было добраться не оглядываясь назад и быстрыми шагами. Отрезок, который надо было пройти, оказался довольно опасным. При переходе через границу взрослых и детей оказалось до двадцати человек. Когда они шли по дороге, не дойдя до середины пути, противоположная сторона открыла огонь из автоматов с обеих сторон, - со стороны моря и со стороны горы. К счастью, стрельба велась не прямой наводкой, но все испугались, к тому же началась паника, дети, плача, прижимались к отчаявшимся родителям. Женщины громко проклинали и кричали, что абхазы их обманули и превратили в пушечное мясо. Элгуджа обернулся, абхазы кричали, чтобы легли на асфальт. Все выполнили приказ. Паника временно прекратилась. В ожидании несчастья воцарилась тишина. Элгуджа громко обратился к абхазским боевикам, что нужно делать. В ответ послышался приказ: «Идите только вперед!» Другого выхода и не было. Люди все еще лежали ничком на асфальте, беспомощные и потрясенные безнадежностью, каждый миг ожидая трагического конца…

Стрельба закончилась. Элгуджа опять встал с белым флагом в руке и отдал приказ: «Вперед!» Все ринулись и пробежали приблизительно 10 метров. В это время опять началась стрельба. Элгуджа опять крикнул: «Ложитесь!» Стрельба продолжалась несколько минут, но опять прекратилась. Как только наступила тишина, матери, охваченные страхом, прижав детей к груди бегом бросились вперед, спасая жизни. Грузинские бойцы с удивлением и волнением встретили пришедших к линии фронта людей.

Дрожащий и бледный Элгуджа Хецуриани укоризненно обратился к грузинским бойцам с вопросом, почему произошло такое недоразумение, когда все должно было быть согласовано с обеих сторон и без недоразумений. Грузинские бойцы в один голос подтвердили и с сожалением отметили, что они об этом ничего не знали.

Посты грузинских воинских частей были расположены на стороне Гагрской горы, а абхазов – со стороны моря. Командир спросил, не ранен ли кто-нибудь. Пленные ответили, что все закончилось мирно. У нескольких были немного ободраны ноги.

После этого грузинские подразделения передали несколько абхазских пленных гудаутской стороне, среди которых было несколько раненых и даже мертвых…

Таким образом Элгуджа Хецуриани был спасен от реальной смерти благодаря усилиям двух человек – Шоты Хецуриани и Александра Анкваб…

Далее развивались не менее страшные события. Пленных привели к коменданту города Гагра, генералу Гие Каркарашвили. Каркарашвили расспросил обо всем, о том, какое положение было по другую сторону фронта, как справлялось с нападениями боевиков оставшееся там грузинское население, как жили в Цитрусовом хозяйстве оставшиеся люди. Элгуджа все подробно рассказал генералу и передал просьбу оставшихся там, что им нужна помощь с боеприпасами и продовольствием.

Прибывших в военный штаб предупредили, что в городе действует комендантский час и передвижение ограничено. Их всех посадили в автобус и отправили в сочинском направлении. В Сочи прибывших встретили представители грузинского консульства, которые оказали им необходимую помощь, разместили в здании гостиничного типа, снабдили продуктами питания и сказали, что на следующий день отправят на морском катере в Сухуми.

На следующее утро к ним присоединились еще десятки грузин, направлявшихся в Абхазию; их посадили на рыболовный сейнер, который взял курс на Сухуми.

Катер был более чем перегружен. Он плыл на низкой скорости. Находящиеся на борту люди вместе с радостью переживали своего рода страх. Время шло медленно. После несколькочасового плавания показались контуры Сухуми. К сейнеру приблизились две военные лодки с береговой охраны. По мегафону капитану сейнера приказали взять курс к берегу города Сухуми. Уже стемнело. Прибывших пассажиров вывели с корабля на знакомый берег, провели паспортный контроль и повели в находящееся поблизости здание. Пассажиров предупредили, что ночью опасно продолжать путь на корабле в сторону Очамчире и надо подождать до утра; утром на том же сейнере они продолжат путь в Очамчире.

На следующее утро, как только рассвело, более 40 человек опять село на сейнер и тихим ходом они продолжили плавание по направлению к Очамчире. Через несколько часов показались бетоны волнорезов города Очамчире. На берегу прибывших встретили бойцы береговой охраны и проводили высадившихся пассажиров до города…

После полуторамесячного опасного путешествия Элгуджа Хецуриани наконец-то приехал в свой родной Цагери. По возвращении стало все ясно. Авторами его спасения были бывшие коллеги, депутаты Верховного Совета Абхазии, профессор Шота Хецуриани и один из главарей абхазских сепаратистов, депутат Верховного Совета, а затем министр внутренних дел Абхазии, Александр Анкваб. Именно усилия господина Шоты Хецуриани и его человеческие качества обусловили спасение Элгуджи Хецуриани и многих молодых абхазов, находящихся в плену. Несмотря на многочисленные семейные трагедии, уже почти 100-летний благороднейший сын своей родины, скорбящий по Абхазии, Шота Хецуриани сделал все возможное. До конца жизни он думал о своем народе. Его заветной мечтой было возвращение коренного грузинского населения Абхазии на исконно грузинскую землю, в Абхазию, и возрождение погасших очагов. Плоды его трудов передадутся будущим поколениям как пример добродетели и гуманизма. Я верю, что они по достоинству оценят бескорыстные и правые деяния этого измученного сына своей родины. Его научные труды найдут свой путь в преданном деле возрождения Абхазии и получат свое собственное место в истории.

Правда, долгим оказался путь Элгуджи Хецуриани до Цагери, до его родного очага. Как только он приехал в деревню, на второй же день отправился вместе с семьей в город Поти, а оттуда на корабле – в Новороссийск, затем – в Новочеркасск.

Довольно примечателен и показателен тот факт, что и Шота Хецуриани не оказался в долгу перед Александром Анкваб.

Вот что пишет он в своей последней книге «Только то, что помню».

«Чтобы не остаться «в долгу» перед абхазами, напомню читателю о том, как я спас во время войны двух абхазов. Это произошло в то время (точную дату, к сожалению, не помню), когда движение по Кодорскому мосту, фактически, было прекращено из-за крайнего обострения противостояния вооруженных сил с обеих сторон. Я выехал из Сухуми с несколькими военными. На правой стороне моста, естественно, нас остановили стоящие там бойцы. В основном они были сванами. Положение было слишком осложнено из-за того, что в конце моста собирались положить тело погибшего в селе Команы молодого свана и, естественно, сванские бойцы были сильно взволнованы. Все были в ожидании дальнейших событий. В это время неожиданно со стороны моста подъехала машина «Москвич», в салоне которой были мешки. К кузову машины также веревкой были привязаны мешки.

Неожиданно начался переполох и один из бойцов, видно было, что старший, отдал приказ, - как только машина достигнет середины моста, задержать.

Это все происходило за секунды. Вижу, в это время из машины вышла женщина и направилась прямо ко мне: «Шота, помогите, чтобы не убили водителя, спасите, прошу!» Она совсем не думала о себе. Я удивился, когда она обратилась ко мне по имени, сразу не сообразил, что нужно делать, повторяю, это все произошло за секунды. Тем временем один из бойцов с автоматом, очень молодой, направился к водителю, который следовал за сидящей рядом с ним женщиной, ожидающей от меня помощи. Я не знал, что нужно делать.

Неожиданно один парень с автоматом крикнул: «Не стреляйте! Не стреляйте! Этот мужчина мой лектор и этих людей уступите мне». Ситуация немного разрядилась и уже вышедшим из машины задали вопрос: «Что и куда везете?»

«В мешках у меня стручковая фасоль, я собрала ее у себя во дворе и везу в Гудаута, если отпустите живой, фасоль оставьте себе», - ответила женщина. На такое предложение сваны разозлились, после словесной перепалки, в которой я тоже участвовал, и после моей просьбы старший согласился, и в знак того, что инцидент исчерпан, поднял руку.

Водитель машины и та женщина, которая оказалась женой одного моего знакомого, уже после войны вернулись в свой дом, в село Адзюбжа. Годами позже эта женщина несколько раз приезжала в Кутаиси, на этот раз уже на лечение – в глазную клинику.

Водитель же, который спасся на кодорском мосту, позже встретился в Сочи с моим сыном. Когда узнал, что его фамилия Хецуриани, спросил: «Хецуриани был депутатом в Абхазии, случайно не знаешь?» - «Знаю, это мой отец», - ответил мой сын. Он обрадовался, пригласил моего сына в ресторан и сказал: «То, что я сегодня живой и разговариваю с тобой, это заслуга твоего отца». И он рассказал все, что произошло на кодорском мосту. «Чем могу служить, чтобы хоть чем-то отплатить за добро этого человека», - сказал он при прощании.

«Я ничего от тебя не хочу. В Абхазии могилы моих братьев, прошу только, если можешь отвези меня туда и покажи», - сказал мой сын. Через несколько дней тот мужчина вместе с двумя абхазскими парнями приехали в Сочи и повезли моего сына в Очамчире. На кладбище они пошли все вместе.

К сожалению, кладбище, на котором покоились мои сыновья, оказывается, было разрушено, ограблено и заросло травой. «Мы, конечно, приведем это в порядок, - сказали абхазы, - но опять разрушат». В тот вечер моего сына повезли на свадьбу в Гали, а на второй день опять в Сочи. Так что, на добро ответили добром.

Все это исходит из тех традиционных, многовековых отношений, которые исторически существовали между грузинами и абхазами, это закодировано в нашей крови и, следует полагать, не предастся забвению. Верю, придет время, когда все восстановится. Время лечит, и оно укажет всем и всему свое место.

Подобных добрых поступков было много, хотя перечислить их все в этой книге не получится. Может быть, и другие вспомнят и сохранят для будущих поколений подобные истории».

Семья Элгуджи Хецуриани уже три десятка лет занимается педагогической деятельностью в Новочеркасском техническом университете, где обучают молодежь современным технологиям. Он - оцененный по заслугам и авторитетный профессор в чужой стране, постоянно скучающий по родине и своему опустошенному маленькому очагу.

Наш мир - это вечное поле битвы добра со злом, на котором все же побеждает добро, и насколько велика божья благодать, когда люди становятся выше войны и жестокости убийства человека и никогда не забывают о вечной христианской морали - любить врага своего, как своего ближнего… Даже это опасное приключение одного человека является примером почитания жизни именно добрых людей в этом грешном мире…

Я бы добавил одно, люди, никогда не забывайте “Memento mori!” (помни о смерти).

«Что разрушено враждой…»

Подходил к концу четвертый месяц войны в Абхазии. На восточном, то есть на очамчирском фронте ситуация критически накалилась. Абхазской стороне удалось установить контроль над несколькими селами. В городе Очамчире, в котором в довоенный период проживало около 30 тысяч человек, более половины жителей разъехались по разным направлениям и сторонились военных действий. Помимо грузин в городе, в собственных домах, в большом количестве остались абхазы, отказавшиеся покидать собственные дома и принимать участие в братоубийственной войне. Причиной этого были родственники грузины и доброжелательные соседи. Оставшиеся абхазы закрылись в своих домах и почти не выходили на улицу, страшась различных формирований.

Комендант города Анзор Маргиани всячески старался защитить невиновные семьи и опекать их. Хотя достигнуть этого не всегда удавалось.

Приближалась зима. Положение все более ухудшалось. В один из дней в комендатуру пришла информация, что проживающая в городе семья абхазов, которая не перешла на контролируемую абхазами территорию, прячет автоматическое оружие и может в любой момент применить его против нас. Под руководством командира 24-й бригады Гии Вашакидзе и с участием коменданта города Очамчире Анзора Маргиани срочно сформировалась вооруженная группа и направилась по указанному адресу. На месте пришедшие обнаружили запертые ворота, задернутые шторами окна и никаких признаков жизни. Подойдя к дверям, пришедшие начали стучать в дверь и лишь через некоторое время слабым голосом со страхом ответили: «Кто там?» Комендант объяснил, что они пришли на проверку и попросили срочно открыть дверь. Довольно много времени понадобилось, чтобы открыть дверь. Запертые четыре месяца двери открывались тяжело и со скрипом...

В доме вошедшие обнаружили семью абхаза Вячеслава Цвижба. Семья состояла из 8 человек, -  мужа, жены и 6 детей, средняя из которых, дочь, сидела в инвалидном кресле.

Вячеслав Цвижба, до войны, в мирное время работал директором лесного хозяйства и пользовался заслуженным авторитетом как среди абхазов, так и среди грузин. Дети были крайне измучены и истощены, будто их только что вывели из концентрационного лагеря… На вопрос, как они выжили на протяжении всего этого времени, кратко ответили: «Благодаря добрым соседям-грузинам дожили до сих пор!» По поводу оружия Цвижба признался, что в начале войны у него был автомат, но он не участвовал в войне и никогда не собирался. Автомат же забрали представители грузинских формирований в самом начале войны, когда пришли в дом. Налицо был факт притеснения совершенно невиновных людей. Интересно было то, что все члены семьи говорили по-грузински.

Командир бригады и комендант, уверившись в невиновности и благожелательности семьи, решили оказать им помощь. Из штаба срочно вызвали офицеров по хозяйственной части и семье передали привезенные продукты. В беседе о том, что просила семья, Цвижба признался, что если возможно, помочь им выехать отсюда. У них были родственники в Петербурге и они ждут семью Цвижба.

Комендант передал главе семьи пропуск для свободного передвижения по городу и пообещал оказать определенную медицинскую помощь ребенку-инвалиду. На воротах дома сделали надпись, что эта семья неприкосновенна и все должны относиться к ним с уважением.

Через несколько дней, при посредстве коменданта и командира бригады, семья Цвижба отбыла в город Сочи из расположенного в селе Меркула военного порта, из которого раз в неделю по направлению в Сочи отплывала морская баржа, перевозящая грузы. Из Сочи они отправились в город Петербург. Перед отправлением Анзор Маргиани проявил великодушие и передал семье определенную сумму денег.

На протяжении всей войны и в последующие годы Вячеслав Цвижба время от времени связывался из Петербурга с Анзором Маргиани и с благодарностью вспоминал то доброе дело, благодаря которому одна невиновная семья избежала неминуемой смерти.

Прошло более 10 лет после окончания войны. Стоял 2004 год. В один из дней в кабинете начальника главного управления Министерства внутренних дел Грузии раздался телефонный звонок. На связи был Отар Мхеидзе из Петербурга, сын названного брата Анзора, полковника запаса Бичико Мхеидзе из Абхазии. После того, как обменялись приветствиями, состоялся следующий диалог: «Дядя Анзор, вам ничего не говорит фамилия Цвижба?» После определенной паузы сердце Анзора заколотилось, и он ответил: «Помню, во время войны из Очамчире сначала в Сочи, а затем в Петербург с моей помощью выехала семья Цвижба в полном составе. О них речь?» «Да, дядя Анзор, а правильнее о дочери Вячеслава Цвижба, о Ванде спрашиваю». «Сейчас вспомнил, - был краткий ответ. – Дальше?» «Дядя Анзор, я и Ванда любим друг друга! Скоро будет свадьба!» Обрадованный Анзор поздравил молодых и пожелал счастливой жизни и процветания нации. Вот, господа, война совсем не панацея, любовь - это же божественное чувство, и она всегда может разрушить ненависть и вражду… У Омара и Ванды родились дочь и сын, и они счастливо живут в Петербурге, с надеждой на скорейшее возвращение в Очамчире…

Еще один примечательный факт по этому поводу. Из рассказов Анзора Маргиани. Пока семья Цвижба находилась в Очамчире, Анзор встретился с этой семьей несколько раз. Однажды Вячеслав признался Анзору в том, что в свое время, задолго до войны, он получил подарок от грузинских друзей – старинный инкрустированный серебром пояс и кинжал. Вячеслав с большим трепетом хранил эту семейную реликвию дома в тайнике. Он вынес это дорогое сокровище и передал Анзору со следующими словами: «Анзор, я не смогу сохранить это никоим образом, возможно совсем потеряется, жалко выпускать его из рук. Возьми этот подарок от меня в знак нашего братства, спрячь и пусть будет у тебя. Он будет напоминать о нашей дружбе!» Анзор взял это драгоценное сокровище у Вячеслава Цвижба и поместил в своем доме на почетном месте…

Анзор Маргиани, приехав на свадьбу Омара и Ванды, передал молодоженам подаренные Вячеславом пояс и кинжал в присутствии многих абхазов и грузин и рассказал их историю. В свадебный вечер от такого уникального ритуала у многих в глазах блестели слезы сожаления и радости…

Сегодня же… одна красивая грузино-абхазская семья живет и процветает в одном из чужих уголков земли с надеждой о будущем… Они знают, что разрушенное враждой всегда восстановит любовь, и они со своим добром обязательно вернутся в Абхазию…